— Чем отличается стрелок от профессионала?

— Стрелок только стреляет. Профессионал умеет держать себя сообразно обстоятельствам. Он играл простачка. Он играл его так убедительно, что в это поверили все. Именно поэтому он смог завладеть чужим оружием. Можете мне поверить — он профессионал самой высшей пробы...

— Папа! Он дьявол. Он зашмалял шесть человек! Он убил Меченого! Папа, он достанет нас всех. Здесь. Надо валить домой и ложиться на дно, Папа. Надо сегодня валить. Прямо теперь...

— Ладно. Бери билеты. Едем...

Подполковник милиции Громов Александр Владимирович не думал, не гадал, кто и почему стрелял. Потому что лежал, уткнувшись простреленной головой в подстриженную траву газона в парке столицы Швейцарии Берне. Подполковника милиции Громова, равно как еще трех, лежащих неподалеку человек, убил Иванов Иван Иванович. По крайней мере, так утверждали, потому что видели собственными глазами, оставшиеся в живых свидетели.

Глава 67

— Ну я честно не знаю! Ничего не знаю! Мне сказали приехать в Швейцарию, я приехал в Швейцарию. Я бы сам никогда не приехал в Швейцарию, если бы мне не сказали. На фига она мне сдалась, эта ваша Швейцария... — канючил Иванов, привязанный ремнями к стулу.

Уже второй час канючил. Потому что допрос длился второй час.

— Кто тебе приказал приехать в Швейцарию? — в третий раз задавали вопрос спасшие его в парке незнакомцы.

— Я же вам уже два раза говорил — майор Проскурин. А до того еще американцы.

— Какие американцы?

— Американские американцы. Из посольства. Их несколько было. Я всех не запомнил.

— О чем они тебя просили?

— Поехать в Швейцарию и убить одного человека. И за это обещали мне предоставить их гражданство.

— Почему они просили убить человека именно тебя? Ты киллер?

— Ну какой я киллер! Никакой я не киллер! То есть, конечно, мне говорили, что я как бы киллер. Но на самом деле я вовсе не киллер...

— А кто ты?

— Инженер. По котлоагрегатам.

— Что?!

— По котлоагрегатам. Инженер...

— Ты сделал то, что тебя просили американцы? Инженер.

— Да. То есть нет...

— Он остался жив?

— Кто?

— Тот человек, которого вам заказали американцы?

— Нет, конечно, он умер.

— Как же ты говоришь, что не выполнил задание, если он умер?

— Дело в том, что я, конечно, выполнил задание, но стрелял не я. То есть я тоже стрелял, но попал не я.

— А кто попал?

— Я не знаю.

— То есть ты хочешь сказать, что не убивал этого человека?

— Нет!

— И вообще не убивал людей?

— Я? Нет! Никогда!

— Как же ты говоришь никогда, если мы видели, как там, в парке, ты стрелял в двух человек. При этом одного убил, а другого ранил.

— Я? В парке? Ах, ну да. Убил. Но это совершенная случайность.

— Случайно провел, боевой прием, случайно выхватил чужое оружие и случайно положил из него двух противников? Ты нас принимаешь за идиотов?

— Нет, дело в том, что именно этот прием я как раз хорошо выучил.

— Где?

— На тренировках. Со спарринг-партнером. В тире.

— То есть ты тренировался?

— Ну да. Конечно.

— Тренировался профессионально, а убил случайно?

— Случайно!

— И того, которого заказывали американцы, тоже случайно?

— Нет, того не случайно. Просто там стрелял не я.

— Тогда кто?

— Я не знаю, кто...

— Мне кажется, мы теряем время. Он нам не скажет правды, — безнадежно махнул рукой один из незнакомцев. — Он будет продолжать изображать идиота и будет продолжать валить вину на других. На кого угодно, только не на себя!

— Я не изображаю идиота! — попытался объяснить Иванов.

— Хочешь сказать, ты идиот?

— Я не идиот. И это не я. Меня попросили...

— Ты прав. Он ничего не скажет. Его надо кончать.

— Зачем... кончать? — испугался Иванов.

— Затем, что ты ничего не хочешь сказать!

— Я все сказал! Все, что знал. Меня попросили...

Один из незнакомцев достал пистолет.

— Погоди, я сообщу начальству, — придержал его другой.

— Начальство скажет то же самое.

— Может, и скажет. Только наше дело доложить. Да. Мы допросили. Нет, не молчит. Наоборот, разговаривает. Болтает какую-то чушь. Мы предполагаем завершить это дело... Как не завершать? Есть не завершать!

— Что они сказали?

— Сказали не завершать. Сказали везти к шефу.

— Как же повезем? Тут теперь на каждом углу их полиция!

— Не знаю, как повезем. Например, в фургоне повезем. Чтобы его никто не видел.

— В каком фургоне?

— В мебельном. Вызывай мебельный фургон, для перевозки ну, например... этого шкафа.

— Зачем шкафа?

— Затем, что в ящик письменного стола он не влезет! Иванова вместе со стулом усадили в шкаф, обложили со всех сторон матрасами и одеждой, чтобы стул не сдвигался, залепили рот кляпом и понесли на улицу.

— Вы, что ли, машину вызывали? — спросил водитель мебельного фургона.

— Мы.

— Тогда погодите. Сейчас грузчики подъедут.

— Нам не нужны грузчики. Мы сами.

Незнакомцы подняли шкаф и поставили его в фургон.

— Какой адрес? — спросил водитель.

— Мы вам покажем...

Через час шкаф выгрузили и занесли в дом. Который Иван Иванович, по причине обложенности матрасами, не увидел.

— Ставь!

Шкаф поставили.

— Открывай.

Дверцу открыли. И стянули с лица Ивана Ивановича тряпки.

— Это Иванов! — уверенно заявил пожилой мужчина, ткнув пальцем в шкаф.

— Мы знаем, что Иванов...

— Это очень известный Иванов. Который в одной только России убил более трех десятков людей.

— Сколько?!

— Более тридцати человек!

— Ну я же говорил! Я же говорил, что он не простой. Он же там тридцать и уже здесь...

Иван Иванович отчаянно замычал и замотал головой.

— Он что-то хочет сказать, — заметил пожилой мужчина. Кляп вытащили.

— Я не убивал тридцать человек! — сразу же сказал Иванов.

— Ты и теперь будешь продолжать отпираться! — с угрозой в голосе сказал один из незнакомцев. И потянул из кармана пистолет. — Да я тебя, сейчас!..

— Это уже совершенно не важно, сколько он убил в России и сколько убил здесь. Важно, что его не убили вы.

— Почему?

— Потому что теперь он нам нужен живым. И процветающим. Именно поэтому вы теперь не тронете его даже пальцем.

— Кто вы? — спросил своего очередного спасителя Иван Иванович.

— Не важно, кто я. Важно то, кем теперь будете вы.

— Кем?

— Владельцем партийных миллиардов. Которые вы сегодня сняли со спецсчетов швейцарских банков.

— Я снял?!

— Вы сняли! И перевели на другой счет. А с того счета разбросали на еще несколько счетов. А с этих счетов через несколько дней снимете наличными деньгами. Дальнейший путь которых установить будет невозможно. Вы сняли деньги с известных всем счетов. Вы один! Согласно вот этим документам.

Пожилой мужчина показал пачку банковских распечаток.

— Конечно, вы получили не все партийные деньги. Но вы получили почти все швейцарские деньги.

— Сколько?

— Четыре с половиной миллиарда.

— Долларов?!

— Долларов. Сегодня вы стали очень богатым человеком! Единственно, что теперь от вас требуется, подписать кое-какие бумаги. Которые мы отнесем в банк. И подошьем к делу. Заплатив за эту услугу миллион долларов. Видите, как дорого стоит ваша подпись. Освободите ему правую руку.

Руку развязали. И высунули из шкафа наружу.

— Здесь, здесь и здесь, — показал пожилой человек.

— А если я не подпишу?

— Тогда вы не получите денег. И лишитесь жизни. Иван Иванович подписал. Здесь. Здесь. И здесь.

— Ну вот и все. Будем считать, что вы помогли нам из идейных соображений.

— Кто вы? — еще раз спросил Иван Иванович, вкладывая в вопрос уже совсем другой смысл.

— Вообще-то я не должен был вам говорить, кто мы. Но я скажу. Мы те, кому принадлежит это золото. По праву принадлежит. По праву преемственности.